На обороте первоначальная надпись: «писмо олешкино». На сохранившемся фрагменте старой шпонки владельческая метка Строгановых. В правом верхнем углу надпись чернилами: «За упокой раба Божия Сергия». Находилась в собрании Г.Т. Молошникова, затем Г.К. и С.К. Рахмановых. Пожертвована на Рогожское кладбище А.П. Рахмановой в 1914 г.
В среднике иконы изображен вмч. Никита Готфский (или Константинопольский, память 15/28 сентября) в воинском облачении и красном плаще, в его поднятой правой руке мученический крест, в опущенной левой — прямой меч в ножнах. Клейма (слева направо, сверху вниз):
1. Епископ Феофил поучает Никиту;
2. Крещение Никиты;
3. Проповедь св. Никиты;
4. Правитель Атанарих велит взять св. Никиту под стражу;
5. Св. Никиту ведут на мучение;
6. Биение св. Никиты;
7. Явление ангела св. Никите;
8. Мучение св. Никиты железными крючьями;
9. Св. Никиту бросают в огонь;
10. Друг св. Никиты киликиец Мариан замышляет унести тело святого;
11. Мариан приходит ночью на место мучения и находит тело св. Никиты целым; над телом сияет звезда;
12. Мариан кладет тело св. Никиты в раку и накрывает покровом;
13. Мариан переносит мощи св. Никиты в свой дом;
14. Мариан полагает мощи св. Никиты в своем доме;
15. Положение мощей вмч. Никиты;
16. Исцеления от мощей вмч. Никиты.
На верхнем поле посередине — Богоматерь Воплощение. Появление житийных икон вмч. Никиты в строгановском искусстве связано с заказами Никиты Григорьевича Строганова, чьим небесным покровителем святой являлся. Состав клейм на иконе из Покровского собора в целом соответствует житийному циклу на местной иконе св. Никиты из Благовещенского собора г. Сольвычегодска, но отличается от них большей компактностью. В то же время в нем присутствуют дополнительные композиции «Явление ангела вмч. Никите» и «Мучение вмч. Никиты железными крючьями» (клейма 7 и 8). Художественный язык иконы свидетельствует о том, что написавший ее Олешка (Алексей) был хорошо знаком с произведениями лучших московских иконописцев, работавших в конце XVI и начале XVII в. по заказам Строгановых. Рисунок фигур и личное письмо ставят икону в ряд произведений, скорее, не конца XVI, а начала XVII в.
В.М. Сорокатый, Н.В. Пивоварова.